Кто единожды видел Чурилу Мстиславича, кременецкого князя, не скоро его позабудет. Он ехал впереди, на могучем вороном жеребце, и сразу было видно, кто князь. Знакомо лежал на широких плечах, свешиваясь с крупа вороного, выгоревший на солнце плащ. Знакомо глядели железные глаза с дочерна заруделого, раскроенного шрамом лица. Время мало переменило его, вот только чёрные волосы взялись по вискам сединой. И ещё: на шаг приотстав, ехал между отроками старшенький княжич. Ему, безусому, на вид едва минуло двенадцать, должно, еле упросил князя взять наконец с собой. Но чувствовалось – не мягче отцовского станет с годами юное лицо…
Приведённая цитата из последнего произведения этого сборника - "Ведун". Почему-то он вынравился и запомнился мне больше всего.
Хотя, начинается сборник с истории про хромого кузнеца и дочку ярла, далее идут скандинавские мифы. Потом славянские мифы, и уже - завершением - история про славянского воина, "породнившегося" с сиротами. И вообще-то написано очень живо, здорово и понятно даже шестилетнему ребёнку)))
Приведённая цитата из последнего произведения этого сборника - "Ведун". Почему-то он вынравился и запомнился мне больше всего.
Хотя, начинается сборник с истории про хромого кузнеца и дочку ярла, далее идут скандинавские мифы. Потом славянские мифы, и уже - завершением - история про славянского воина, "породнившегося" с сиротами. И вообще-то написано очень живо, здорово и понятно даже шестилетнему ребёнку)))